Лужская Хатынь

 

Лужская Хатынь

Никто не забыт и ничто не забыто!

Я в прошлом был инженером кораблестроителем, всю жизнь строил подводные лодки на заводах Ленинграда, а с 2006 г. – на пенсии.  Летом, да и зимой иногда, живу в деревне Ильжо. Лужский район для семьи стал родным, моя мама, супруга и мама моей жены похоронены на кладбище в соседней деревне Смерди. Там на кладбище мне показали братскую могилу – православный крест, искусственные цветы, а рядом, на металлической колонке 60-х годов, сваренной, видимо, местными умельцами, прикреплена табличка с текстом: «Здесь в братской могиле похоронены жители деревни Ильжо старики и дети 13 человек, заживо сожженные немецко-фашистскими захватчиками при отступлении в 1944 году». На могиле нет ни фамилий, ни имен тех, кто там лежит.  Безымянная могила военного лихолетья, над могилой – дикая яблонька. А вокруг ухоженные захоронения более поздних времен.

 

С деревней Ильжо я связан более 30 лет и от местных старожилов слышал, что по дороге на Теребеневское озеро находится пожарище той деревни, в которой произошла трагедия в 1944 году. Это место на картах 19 века обозначено как деревня Нижнее Ильже, в советское довоенное время как Ильжо-1, а теперь местные называют его Горелым Ильжо.

 

С лета 2012 года как-то незаметно для себя стал вести поиски фамилий тех людей, что лежат в безымянной братской могиле, и пытаться найти документы об обстоятельствах их гибели. Ведь ничего в жизни не проходит беспричинно и бесследно, тем более в военное время. Но мои обращения в Лужский историко-краеведческий музей, в Совет ветеранов города Луги, в поисковые отряды «Витязь» и «Лужский рубеж», в Центральный госархив историко-политических документов (в советское время это Центральный госархив истории партизанского движения) результата не дали. Директор музея Т.И.Обухова посоветовала связаться с серебрянским краеведом Натальей Борисовной Божко. От нее узнал, что в библиотеке поселения Серебрянка имеются материалы по интересующему меня вопросу. Там я нашел перепечатанную из «Лужской правды» от 15 октября 1964 г. заметку «Лужское Лидице», где трагедия деревни Ильжо-1 сравнивалась с судьбой чешского шахтерского города Лидице, жители которого были уничтожены фашистами в 1942 г. за покушение на гитлеровского правителя Чехии и Моравии Гейдриха. Авторами статьи были фронтовой поэт И.Антонов из поселка  Ретюнь и Е.Николаев.

 

В статье фамилий сожженных в 1944 г. жителей д. Ильжо-1 тоже не обнаружил, но была информация, что сожжены были 19 человек. Учитывая, что статья писалась в 1964 году, она носила свойственный тому времени официозный характер – сожженные в 1944 году старики и дети были отнесены к заложникам, а выселенных накануне осенью 1943 года жителей деревни в количестве около 80 человек немцы решили вывезти в Освенцим. Но ниже статьи без ссылки на источник был напечатан список 14 человек сожженных и 3 человек расстрелянных жителей деревни. Кто его составил не сообщалось.

 

За осень-зиму 2012-2013 гг. удалось собрать достаточно много материалов и даже найти 2 живых жителей деревни, выселенных немцами в 1943 году. Считаю, что этой информацией я обязан поделиться с читателями «Лужской правды». В материалах, посвященных недавнему юбилею газеты, часто отмечалось, что газета – это «срез времени», в которое она выходила. Ведь если бы не было статьи 1964 года со всеми присущими тому времени особенностями, то в 2012 году поиск информации был бы значительно труднее. Пусть моя заметка тоже будет «срезом времени», взглядом из 2013 года в далекий 1944 год. Кому-то из читателей она поможет узнать о судьбе родственников, восстановить справедливость в достойном захоронении, помочь нынешней молодежи узнать о судьбах своих дедов и прадедов.

 

Имеющиеся у меня материалы хочу изложить со ссылками на источники, чтобы другим интересующимся этим вопросом было проще ориентироваться и, может быть, что-то подправить и дополнить. Понимая, что я не профессионал в краеведении и могу допустить ошибки в изложении материала, все же надеюсь, что эти заметки помогут более авторитетным специалистам раскрыть истинную историю Лужского края в 1943-1944 гг.  В книге  И. Дмитриева «Записки товарища Д.»  упоминается, что в 1943 году каратели полностью сожгли деревню Бляхино Конезерского сельсовета, от местных стариков слышал, что при отступлении  была частично сожжена деревня Смерди, в том числе церковь постройки 1867 года. А сколько было других деревень на Лужской земле?..

 

И еще один момент. Судьбу Горелого Ильжо я сравнил бы с судьбой белорусской деревни Хатынь, где каратели в марте 1943 года сожгли 150 женщин, стариков и детей за связь с партизанами. По решению Президиума компартии Белоруссии в 1966 году на месте сожженной деревни сооружен замечательный мемориальный комплекс в память о 430 деревнях Белоруссии, уничтоженных фашистами. Может быть, и нам в наше достаточно сытное время пора вспомнить о сожженных деревнях Полужья и отдать дань памяти погибшим соотечественникам?

 

Фамилии и имена сожженных жителей деревни я снова увидел совершенно случайно, получив возможность ознакомиться с архивом замечательной односельчанки Луизы Даниловны Ефимовой. Об этой, уже давно немолодой женщине, имеет смысл говорить отдельно. В деревню Ильжо из эвакуации она вернулась осенью 1945 года и по воле случая была принята работать избачём в Смердовский сельский Совет. Была в те далекие времена, когда власти заботились о культурном и политическом образовании сельских жителей,  такая должность. Она ходила по бригадам и домам колхозников, а в Смердовский сельсовет входили тогда 16 окрестных деревень, говорила с людьми об официальных новостях, выпускала в сельсовете стенгазету, оформляла помещения для собраний. В сельсовете у нее был отдельный угол и шкаф, в котором хранились газеты и книги. А потом, когда колхозники своими силами построили в деревне клуб, с 1973 по 1985 гг, Луиза Даниловна работала  заведующей клубом. Я помню, что в клубе был стенд с именами погибших и пропавших без вести в Великую Отечественную войну односельчан. Были там и имена сожженных и расстрелянных оккупантами в 1944 году жителей деревни Ильжо-1. Этот список я и видел как дополнение к газетной статье 1964 года в библиотеке поселка Серебрянский, включенный в альбом об истории Серебрянской волости тогдашним библиотекарем Людмилой Николаевной Дымбу, ныне работающей в городской библиотеке.

 

Вот этот список сожженных:

 

Михайлова Татьяна

 

Гурин Василий

 

Максимова Евдокия

 

Сергеева Екатерина

 

Иванова Екатерина

 

Ильина Прасковья

 

Богданова Александра Селивёрстовна

 

Федорова Ольга

 

Аускап Ида Егоровна

 

Григорьева Прасковья

 

Ракова Елена Егоровна

 

Дети Алексеевой Прасковьи Васильевны:

 

Витя 10 лет

 

Катя 7-8 лет

 

Вова 3-4 года

 

Расстреляны в феврале 1944 года за помощь партизанам:

 

Аускап Герман Иванович

 

Алексеевна Прасковья Васильевна

 

Алексеев Василий Васильевич.

 

Не буду пересказывать в деталях статью 1964 года о событиях 1943-1944 гг. Интересующиеся могут ознакомиться с ней в городской библиотеке. Расскажу то, что услышал от Луизы Даниловны Ефимовой, Марии Николаевны Алексеевой (ей было в 1943 году 18 лет),  и Галины Леонтьевны Вихровой, родственницы семьи Алексеевых, живущей летом в Ильжо.

 

Из воспоминаний Л.Д.Ефимовой: «Немцев в деревне Ильжо-1 и соседней деревне Враги не было. Их патрули регулярно наезжали в деревни с обысками, зная, что молодежь из этих деревень ушла в партизаны. Они неоднократно видели, как при их приближении кто-то убегает в ближайший лес.

 

Оставшееся  в деревнях трудоспособное население немцы в 1943 году, когда партизаны развернули рельсовую войну, использовали для контролирования железнодорожного полотна. За дежурство полагался паек, что было немаловажно в то голодное время. Каждый дежурный отвечал за состояние отведенного ему участка пути. В случае диверсии со стороны партизан ответственного за этот участок пути расстреливали. В каждой деревне немцы назначали старосту и полицейского. В деревне Ильжо-1 это были Сергеев Иван Дмитриевич и Новожилов Петр Ильич.

 

Они были арестованы, вывезены в Лугу и о дальнейшей их судьбе ничего не известно. Видимо, нужной от них информации о партизанах немцы не получили. Старостой деревни Враги был назначен Назаров Егор. Про него говорили, что он сотрудничал с партизанами. А полицейским был Дмитриев Иван, по прозвищу Чайник. Этот человек верно служил немцам, после войны был осужден на длительный срок и умер после выхода из заключения в доме престарелых».

 

В сентябре 1943 года немецкое командование издало распоряжение о выселении жителей населенных пунктов Ленинградской области и отправке их на запад на принудительные работы (И. Дмитриев. Записки товарища Д).      

 

Из воспоминаний Марии Николаевны Алексеевой, жившей до 1943 года в деревне Ильжо-1: «26 октября 1943 года оккупанты окружили деревню и все трудоспособное население с детьми (около 80 человек) погнали через ныне несуществующую деревню Пятилетка в Серебрянку. Из Серебрянки по железной дороге переправили в Лугу в пересыльный лагерь, который располагался неподалеку от реки. Видимо, это был район Лысой горы. Затем, по железной дороге, отправили в Латвию, где во время бомбежки в Риге часть депортированных смогла сбежать из вагонов и  вернуться в Ильжо, остальных распределили по рабочим лагерям. Трудоспособную молодежь немцы вывезли в Германию на принудительные работы. Там они, в том числе она сама, её дядя Николай Васильевич Алексеев (1930 г.р.), её тётя Татьяна Васильевна Алексеева и Екатерина Михайловна Васильева (в замужестве Заручейнова) – все из деревни Ильжо-1 работали на соляной шахте №1 в населённом пункте Шпринген в Тюрингии. По возвращении в 1945 году из Германии жизнь Марии  Николаевны  в Ильжо не сложилась, и в поисках работы она вынуждена была уехать в поселок Радофинниково Тосненского района Ленинградской области на торфоразработки. К большому сожалению, 1 августа 2013 года Марии Николаевны не стало. Нам не удалось послушать историю ее не простой жизни. Не стало одного из последних известных нам  очевидцев военного лихолетья 1943 года в деревне Ильжо-1.

 

Деревню Ильжо-1, где насчитывалось около 30 дворов, каратели сожгли, оставив два дома для проживания примерно 10 стариков старше 60 лет. Это были не заложники, как о них написано в статье 1964 года. Просто «великой Германии» они были не нужны, и отправлять их на Запад не имело смысла».

 

О дальнейшей их судьбе я слышал от ныне покойного жителя деревни Ильжо Фёдорова Н.П.:  в начале февраля 1944 года отряд карателей отступал через сожженную деревню, в которой оставалось всего два дома со стариками и детьми. Прошедший отряд догоняли два мотоциклиста, которых на окраине деревни обстреляли пришедшие из леса молодые партизаны. Каратели услышали выстрелы, вернулись в деревню, увидели убитых, и, закрыв стариков и детей в двух домах, подожгли, а затем продолжили отступление. Это было время, когда шли бои за освобождение Луги, а части 377 стрелковой дивизии уже перерезали Киевское шоссе в районе деревни Раковичи. Останки сожженных людей жители окрестных деревень похоронили на кладбище деревни Смерди в братской могиле. Их было все-таки 14 человек, а не 19, как писали Е.Николаев и И.Антонов в статье 1964 года. О 13-ти казненных пишет И. Дмитриев в «Записках товарища Д.».

 

О подробностях случившегося в феврале 1944 года рассказала Галина Леонтьевна Вихрова, которую она слышала от своего дяди - Николая Васильевича Алексеева, племянника главы большой семьи Алексеевых Василия Васильевича, вернувшегося в 1945 году из Германии.  

 

О большой семье Алексеевых, жившей в Ильжо-1 перед войной, следует рассказать отдельно. В деревне перед войной жили 2 брата – Николай и Василий. Главе семьи Василию Васильевичу Алексееву в 1944 году было 63 года. Дочь Василия Васильевича Люба воевала на Ленинградском фронте, дочь Татьяна с трёхлетним ребёнком, была угнана в Германию и работала на шахте.  У его сына Василия Васильевича и Прасковьи Васильевны было пятеро  детей – старший Алексей ушел к партизанам, дочь Мария, которой в 1943 году было 18 лет, помогала матери растить малолетних Витю, Катю и Вову.

 

26 октября 1943 года, когда немцы провели акцию по выселению жителей деревни Ильжо-1, Прасковья Васильевна с соседкой тетей Полей ходили в Лугу за солью. Тетя Поля – это Пелагея Ивановна Терентьева, на фотографии в газете от 15 октября 1964 года она сидит на пепелище родного дома рядом с Александрой Семеновной Михайловой. Чтобы не возвращаться затемно, так как это было запрещено властями, они заночевали в Луге у эстонца Германа, до революции работавшего у помещика Теребенева садовником. Вернувшись на следующий день к пепелищу, она не застала детей, которых немцы вывезли в Лугу. Прасковья Васильевна, вернувшись в Лугу, сумела при содействии Германа забрать младших детей Витю, Катю и Вову и вернуться с ними в деревню. Старшую дочь Марию немцы не отпустили. Так в опустевшей деревне появились трое детей.

 

У многих выселенных из деревни жителей оставались спрятанные запасы зерна. Ими и пользовались оставленные немцами старики. В один из февральских дней несколько живших в Ильжо-1 стариков отправились в соседнюю деревню Враги молоть зерно, т.к. в Ильжо-1 жернова сгорели во время пожара. С ними вместе отправились дети Прасковьи Васильевны. Пока старики мололи зерно, дети играли с местными детьми и на вопрос: «Зачем вам нужно столько муки?», дети ответили – «Чтобы печь хлеб партизанам». Содержание детского разговора стало известно полицейскому  деревни Ивану Дмитриеву по прозвищу Чайник, который сообщил об этом немцам. Немцы арестовали Германа Ивановича Аускапа,  Василия Васильевича Алексеева, Прасковью Васильевну Алексееву и ещё одного жителя деревни, фамилию которого установить не удалось, и вывезли их в деревню Смерди, где была комендатура. После зверского допроса их расстреляли в овраге за Барановским переездом. После освобождения  тела расстрелянных перезахоронили на сельском кладбище. Прасковью Васильевну перезахоронили  в братской могиле, а Василия Васильевича в могиле рядом, там же позднее похоронили его дочерей Любу и Татьяну.

 

Об Аускапе Г.И. можно говорить используя материалы архива Л.Д.Ефимовой.  Тем более что в статье 1964 года фамилия его не называется, а сказано только, что он был бухгалтером. На самом деле перед войной он был счетоводом в колхозе. Он был латыш по национальности, в 30-х годах был первым председателем колхоза им. Молотова  в деревне Ильжо-1. Жена Германа Ивановича эстонка Ида Егоровна была сожжена карателями и похоронена в братской могиле. Тело Германа Ивановича после освобождения Смердей перезахоронили в центре кладбища справа от аллеи. Могилу его я найти не смог. Дочь Аускапов Ольга до 1984 г. жила в Ленинграде на Васильевском острове. В начале 80-х она приезжала в д.Смерди и ей показали надгробный холмик могилы отца.

 

Какая из этих версий наиболее правдива, сейчас сказать сложно. А может быть, они дополняют друг друга? Документированные подробности трагедии, видимо, можно узнать в материалах допросов Ивана Дмитриева, полицейского деревни Враги, которые наверняка хранятся в архивах ФСБ.

 

И в заключение. В газетной статье Е.Николаева и И.Антонова от 1964 года была высказана надежда, что потомки на месте сожженной деревни поставят памятный знак и посадят дубовую рощу. Часть этих заветов, без содействия нынешних властей, выполнена совершенно сторонними людьми, для которых память о предках - не пустой звук.

 

Летом 2000 года серебрянский краевед Н.Б.Божко во время молодежного конного похода установила на месте сожженной деревни  невысокий памятный знак с навершием, имитирующим горящую крышу, а летом 2013 года дачник из деревни Ильжо, захотевший остаться неизвестным, установил рядом плиту с текстом о трагедии 1944 года и посадил аллею из двухлетних дубков. Но, к сожалению, к середине лета разросшийся иван-чай закрыл эти народные знаки памяти. Да и Теребеневское озеро теперь редко посещается рыбаками, а других посетителей там нет. Дорога, разбитая лесовозами, трудно проходима даже для внедорожника и заросла борщевиком, этим оккупантом из недалёкого нашего прошлого и настоящего.

 

Чтобы память о сожженной деревне осталась потомкам, напрашивается на месте трагедии небольшой насыпной холм (2-3 самосвала грунта) наподобие могильников живших в этих местах ильменских словен, выложенный на вершине плиткой, чтобы защитить от травостоя. На вершине холма установить знаки памяти и поминальный крест. Тогда наши потомки, а они, хочется надеяться, справятся с борщевиком и нынешним развалом правопорядка, проходя к Терибеневскому озеру вспомнят о своих предках середины прошлого столетья и поклонятся им.

 

Отрадно, что в начале лета школьники из Серебрянки привели в порядок братскую могилу в Смердях и оставили там цветы. Большое спасибо учителям школы за это воспитательное мероприятие. Ну а нам, видимо, следует заменить устаревшую колонку 60-х годов на современную плиту с перечислением имен захороненных в братской могиле жителей деревни Нижнее Ильжо. Могила расположена на краю кладбища и при соответствующем оформлении будет хорошо просматриваться с дороги, идущей в нынешнее Ильжо.

 

 

 

 

 

⃰⃰   ⃰   ⃰

 

 

 

Когда материал о «Лужской Хатыни» был подготовлен к печати, пришёл ответ из Ленинградского областного государственного архива в г. Выборге, уточняющий изложенные материалы:

 

1). Всего из Лужского района угнано в «немецкое рабство» 1280 человек, в том числе из Смердовского сельсовета 76 человек.

 

2). В ноябре 1943 года за связь с партизанами расстреляны граждане дер. Ильжо-1

 

Сергеев Иван Дмитриевич 1898 г.р.

 

Новожилов Пётр Ильич 1896 г.р.

 

3). «Замучены и расстреляны фашистскими бандитами» жители дер. Ильжо-1:

 

Васильев Василий Васильевич 1857 г.р.(?), зав. МТФ

 

Аускоп Герман Иванович 1875 г.р., счет. Колхоза

 

Алексеева Прасковья Васильевна 1902 г.р., домохозяйка

 

Семёнов Иван Николаевич 1901 г.р., колхозник

 

4). «3 февраля 1944 года сожжены живьём дети, подростки и мирные жители деревни Ильжо-1:

 

 

 

Алексеева Екатерина Николаевна 1933 г.р.

 

Алексеев Виктор Николаевич 1936 г.р.

 

Алексеев Владимир Николаевич 1939 г.р.

 

Гурин Василий Максимович 89 лет

 

Алексеева Татьяна Михайловна 61 год

 

Максимова Евдокия Степановна 63 года

 

Дмитриева Екатерина Сергеевна 58 лет

 

Иванова Екатерина Николаевна 66 лет

 

Федорова Ольга Яковлевна 91 год

 

Аускап Ида Георгиевна 64 года

 

Ильина Парасковья (Григорьевна) 56 лет

 

Григорьева Парасковья Григорьевна 77 лет.»

 

 

 

Вся эта информация изложена в рукописных актах, составленных в 1944 году и, в основном, соответствует тому, что мы узнали из рассказов Ефимовой Л.Д., Алексеевой М.Н. и Вихровой Г.Л. Некоторые разночтения объяснимы – ведь материалы и 1944 года и 70-х годов, составлены со слов знакомых и родственников погибших. Живых свидетелей трагедии 1944 года нет.

 

Полученные из областного архива материалы размещены на сайте ильжо.рф, а их копии переданы в Лужский историко-краеведческий музей.

 

В списке «замученных и расстрелянных фашистами» видимо допущена ошибка и первую строку надо читать «Алексеев Василий Васильевич 1888 г.р.». В русских деревнях раньше было принято называть членов большой семьи по имени их родоначальника. Например, членов моего рода в деревне на Рязанщине, называли не Ларины, а Климовы. Видимо, был у меня такой предок, которого звали Клим. Год рождения Алексеева В.В. указан на табличке, установленной над могилой на кладбище в Смердях. По семейному преданию Алексеевых останки Василия Васильевича из захоронения за Барановским переездом на кладбище перенесли дочь Люба и внучка Мария летом 1945 года.

 

Сравнивая список сожжённых имеющийся в архиве Ефимовой Л.Д., со списком из областного архива можно увидеть две новые фамилии:

 

Алексеева Татьяна Михайловна

 

Дмитриева Екатерина Сергеевна

 

Таким образом, фашисты сожгли 16 человек, а не 13 или 18, как считалось ранее.

 

В 2014 году на Лужской земле будем праздновать семидесятую годовщину освобождения от фашистской оккупации и в то же время семидесятилетие трагедии, разыгравшейся в деревне Ильжо-1. И было бы справедливо, чтобы нашлись инициативные и состоятельные потомки, которые поставили бы памятный знак над братской могилой с фамилиями похороненных там людей. Посильную помощь в сооружении этого знака обещал председатель совета ветеранов г.Луги Кабанов Леонид Андреевич.

 

 

 

Ларин Б.В.

 

дер. Ильжо